Алихан Ахмедов, 13 ноября 1984 года рождения. В 2004 году окончил Академию МВД в Нальчике.
А с сентября 2004 года я работал в Отделе уголовного розыска по Заводскому району города Грозного. До того, как стал старшим в группе по раскрытию особо тяжких преступлений, работал по разбоям и грабежам, потом меня уже оттуда перевели в отдел по особо тяжким преступлениям. Группа была очень хорошая — рабочая. С Имраном Арсамерзуевым вместе работали. Я его хорошо знаю — хороший, надежный друг. С красным дипломом окончил Академию МВД. У нас хорошо получалось — раскрывали хорошо. Но не дали работать, посадили нас за решетку. В ноябре 2007 года было совершено убийство Руслана Хатаева, сотрудника Полка патрульно-постовой службы милиции No 1 при МВД по Чеченской Республике. В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий по подозрению в совершении данного убийства был задержан гражданин Сайд-Эмин Рамзанович Мазаев, который работал в ОМОНе.
C убитым они были знакомы непосредственно.
Мазаев должен был Руслану Хатаеву денег, и чтобы не отдавать долг, Мазаев убил Хатаева. Сумма там — 250 тысяч рублей, по-моему, была. Мы с Имраном работали над этим делом. Нам сказали, чтоб мы доставили Мазаева в прокуратуру. Все вещественные доказательства были собраны, нужно было просто двух свидетелей обеспечить следователю, чтобы она допросила. Как бы на лицо все. Во дворе даже находились кровники с оружием. Человек двадцать там было — хотели расправиться, бывает. Все уже все знали, что это Мазаев непосредственно убил.
На второй день утром мне сообщение приходит на телефон с номера www с текстом: «Не лезь, мудила, не лезь ни в свое дело, жив будешь». Ну и как бы я не обратил на это внимания, поехал на работу. Показываю эту смску начальнику уголовного розыска, Жужаеву Хасану, и он говорит: «Будь поосторожнее, может, сообщение с этим убийством связано. Будь начеку».
Ну, хорошо, но я как-то халатно отнесся к этому и поехал по работе. Мы должны были ночевать в РОВД — весь личный состав. И мы с Имраном Арсамерзуевым пошли пить чай в кафе — метров сорок от здания РОВД. Зашли, сидим там, минут семь-десять может быть прошло. Залетает ОМОН. Мы их знаем в лицо, всех знаем. Человек восемь-десять их, наверное, было. Залетают с автоматами, я сразу узнал Беслана Сайдхасанова — командира батальона в ОМОНе. Он сел рядом и сказал нам, чтобы мы проследовали с ними на территорию базы ОМОН. Мы отказались. Я сказал, что у нас есть свое начальство, мы ни от кого никаких приказов не получали, мы никуда не поедем. И он сказал что они по-любому нас заберут. В кафе сидели наши же сотрудники, и потому я и не думал, что они просто так нас заберут.
После словесной перепалки несколько сотрудников ОМОН напали на меня, а я просто не успел выхватить пистолет. Раздалась автоматная очередь, и стул, на котором я сидел, полностью стал изрешечен пулями. Плитка посыпалась.
Меня затаскивают в машину, мой же пистолет мне к виску подносят. У меня телефон забирают в машине и отвозят к зданию Девятой клинической больницы. Там меня из машины вытаскивают и говорят, чтобы я лез в багажник. Я отказался в багажник сесть… Начал сопротивляться, они меня прикладами стали бить… ну, у меня куртка болоньевая, и мне не так уж больно было. Потом они начали меня дулами бить от автоматов — по ногам, по голове.
Я, когда очнулся, уже был в багажнике. И пока мы ехали, я все разговоры слышал — что они между собой говорят в салоне. «Давайте отвезем куда-нибудь в поле, изобьем там, замочим, и уедем». «Нет, нам нужно его показать министру, командиру ОМОНа, Алихану Цакаеву — позывной «Гром», и после этого будем делать все, что хотим». Меня выбросили с машины уже на территории ОМОНа. Подошли несколько сотрудников ОМОН, начали жестоко избивать меня. Ну как тряпку… Как, бывает, животное… Вот такое отношение было. И вот на территории ОМОН есть такое место, где деревья… не знаю, может, сады у них там. Я увидел веревку. Они веревку перекидывают через дерево, и, как в народе говорят, галопом завязывают сзади руки, и тебя подвязывают. Ноги у тебя свисают, и ты висишь на дереве… У них, по-моему, была уже такая налаженная система: свет был, чтобы лиц их не видеть. Но лица я как их увидел: они подходят ко мне, и голова загораживает лампу. Вот так вот я запомнил несколько человек, семь, восемь… Я их многих помню, знаю некоторых по именам, пофамильно знаю, и некоторых могу по лицам опознать. Били, конечно, вот даже фототографию могу показать. По лицу били, оскорбляли, на вопрос «зачем вы это делаете?» говорят «молчи, не твое дело». У меня был нос переломан, из-за сгустков крови я не мог дышать. Мне засунули в рот тряпку, и я задыхался. На меня напялили пакет и душили. Потом пакет, слава богу, убрали. Вырубался периодически, и меня в ноябре месяце обливали холодной водой. Я от этого несколько раз приходил в сознание, было очень холодно, еще был привязан, была адская боль… Рук я вообще не чувствовал своих.
Ну, потом, через некоторое время привезли Имрана Арсамерзуева. Его тоже выкинули из машины. И вот он в метрах пяти-семи от меня лежал. Подошли омоновцы… подошел Беслан Сайдхасанов, берцами ему наступил на шею, «ты типа там в кафе сопротивлялся», и после этих слов пять-шесть омоновцев начали его избивать лежащего. Он согнулся, пытался увернуться, но это было бесполезно. У них автоматы были, и они его дулами били. Били, наверное, часа полтора-два. И после этого отвозят в какое-то подвальное помещение, было очень грязно… Через некоторое время нас выводят из подвала.
Я понял, это был плац, где происходит построение личного состава ОМОН при МВД, и там командир ОМОНа, Алихан Цакаев, построил весь ОМОН, и нас в центр плаца на колени поставил вниз головой и сказал следующую речь на чеченском языке: «Вот эти вот опера, петухи, курицы… Никто не имеет права задерживать сотрудника ОМОН. Кто задержит — та же участь ждет».
После этого нас привели к административному зданию ОМОН. Я видел, что Имрана завели на второй этаж, где он, как я в потом понял, разговаривал с министром, замминистра, начальником УСБ, в кабинете командира ОМОН. И вот когда я висел там на дереве, когда меня избивали, я в метрах 30?40 максимум видел министра внутренних дел и начальника УСБ Лорсанова Шарпудди…
Когда нас били, к нам подошел сотрудник УСБ, оперуполномоченный подполковник Бисултанов Ахъяд, который сопровождал наше дело, по нашему обвинению, и он даже ударил меня ведром по голове — тем, из которого меня обливали водой, — посмотрел на меня и ушел. Потом нас увезли на машине начальника охраны нашего начальника РОВД тогдашнего, Асламбека Саказова. Мы поехали в Управление собственной безопасности, где нас опросили. Не по нашему избиению, а по тому, как мы доставили Мазаева, о нашем избиении вообще речи не шло. Нас вообще ни о чем не спрашивали, типа так и должно быть. Мы дали подробные объяснения, как мы доставили, зачем доставили, все дали сотрудникам УСБ, и нас Саказов со своей охраной доставил в РОВД по Заводскому району в изолятор временного содержания.
И нас с Имраном поместили в разные камеры, избитых, меня всего трясет. В ту ночь мне даже вызвали скорую помощь. Они просто две таблетки мне дали — и все. Нас в РУВД продержали два дня. На второй день пришла моя мама с адвокатом и увидела меня избитым. Мама сказала: «Зачем вы держите детей?! Давайте мы их домой отвезем». «Нет, для их же безопасности». Не знаю, какая уж тут безопасность — мы уже давно избитые… Просто уму непостижимо, в голове не укладывается... Как я потом уже понял, чтобы все замять, против нас сфабриковали липовое уголовное дело. И причиной тому был Мазаев… Понимаете? Он был родственником командира ОМОНа, однотейповец.
Потом был смешной суд — через год с лишним — год и восемь дней — нас выпускают, дают три года условно. И печать — не можем на работу никуда устроиться… Куда мы только ни писали, но наши жалобы все попадали в кабинет командира ОМОНа. Куда ни пиши — бесполезно было. В прокуратуру, Следственный комитет, Верховный суд — на любые незаконные следственные действия писали жалобы, но они попадали командиру ОМОНа на стол. Он несколько раз вызывал наших родных — мою мать, мать Имрана, жену моего начальника уголовного розыска, говорил: «Куда бы вы ни писали — им все равно сроки дадут. Они чистыми отсюда не выйдут». Прямым текстом говорил… Ну и так и было. Потом уже родственники писали в Москву… Слава Аллаху, слава Всевышнему, дело возбудили против ОМОНа.
В 2014 году дело приостановлено в связи с не установлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.
